День, час тому назад, хотел я крови, мести;
Защитник прав своих и чести
С надеждой трепетной в груди
Я думал отразить позор и обвиненье,
И я ошибся; с глаз слетело заблужденье —
Вы правы, торжествуйте — впереди
Вас
ждут победы славные, как эта,
Отчаянье мужей, рукоплесканье света,
И мало ль женщин есть, во всем подобных ей?
Неточные совпадения
Как отравленный, бродил он с места на место; он еще выезжал, он сохранил все привычки светского человека; он мог похвастаться двумя-тремя новыми
победами; но он уже не
ждал ничего особенного ни от себя, ни от других и ничего не предпринимал.
«В сущности, это —
победа, они победили», — решил Самгин, когда его натиском толпы швырнуло в Леонтьевский переулок. Изумленный бесстрашием людей, он заглядывал в их лица, красные от возбуждения, распухшие от ударов, испачканные кровью, быстро застывавшей на морозе. Он
ждал хвастливых криков,
ждал выявления гордости
победой, но высокий, усатый человек в старом, грязноватом полушубке пренебрежительно говорил, прислонясь к стене...
Никто не крикнул, даже не шевельнулся; все как будто
ждали, не будет ли он еще петь; но он раскрыл глаза, словно удивленный нашим молчаньем, вопрошающим взором обвел всех кругом и увидал, что
победа была его…
И пусть неверующие, смотрящие со стороны, не
ждут чудес от христианина, чтобы поверить, чтобы войти в мистический круг; они ведь не видят чуда, реально уже совершившегося, чуда воскресения Христа, и ничего не увидят до тех пор, пока свободная любовь не одержит в них
победы над вынужденной силой.
— Я сначала
подождал бы, Раиса Павловна, на чьей стороне останется
победа, — грудным тенором ответил Вершинин, прищуривая глаза. — А потом уж пристал бы, конечно, не к побежденной стороне…
Мы зовем за собой тех, кто верует в
победу нашу; те, которым не видна наша цель, — пусть не идут с нами, таких
ждет только горе.
То, что говорил сын, не было для нее новым, она знала эти мысли, но первый раз здесь, перед лицом суда, она почувствовала странную, увлекающую силу его веры. Ее поразило спокойствие Павла, и речь его слилась в ее груди звездоподобным, лучистым комом крепкого убеждения в его правоте и в
победе его. Она
ждала теперь, что судьи будут жестоко спорить с ним, сердито возражать ему, выдвигая свою правду. Но вот встал Андрей, покачнулся, исподлобья взглянул на судей и заговорил...
— Госпожа моя, Марфа Андревна, имела желание быть в Москве, когда туда
ждали императора после всесветной его
победы над Наполеоном Бонапарте.
Она выпрямлялась,
ждала, но патруль проходил мимо, не решаясь или брезгуя поднять руку на нее; вооруженные люди обходили ее, как труп, а она оставалась во тьме и снова тихо, одиноко шла куда-то, переходя из улицы в улицу, немая и черная, точно воплощение несчастий города, а вокруг, преследуя ее, жалобно ползали печальные звуки: стоны, плач, молитвы и угрюмый говор солдат, потерявших надежду на
победу.
— Госпожа моя, Марфа Андревна, имела желание быть в Москве, когда туда
ждали императора после
победы над Наполеоном.
Юлия. О нет,
подождите. Вы знаете, что к молодым барышням и знатным барам входить без докладу не можно; дайте мне предварить ее. (В сторону.)
Победа наша!
Я вел войну, и читатель вправе ожидать от меня описания средств, которые дали мне
победу, и он, наверное,
ждет следовательских тонкостей, которыми так блещут романы Габорио и нашего Шкляревского; и я готов оправдать ожидания читателя, но… одно из главных действующих лиц оставляет поле битвы, не дождавшись конца сражения, — его не делают участником
победы; всё, что было им сделано ранее, пропадает даром, — и оно идет в толпу зрителей.
По-прежнему тяжелым, свинцовым пологом висело над землей небо. По-прежнему сеял, как сквозь сито, мелкий, нудный, неприятный дождик. Вдали, сквозь просвет деревьев, темнело своими мокрыми буграми и кочками поле. A еще дальше, в каких-нибудь двух верстах расстояний, белело занятое неприятелем селение. Там, в этом селении,
ждала Любавина с его командой либо
победа, либо смерть в лице невыясненного еще по количеству врага.
Но странное дело, молодая девушка почувствовала, что это злорадство смешано у нее в уме и сердце с чувством торжества
победы над любимым человеком,
победы, которую как будто она
ждала долго и напрасно и только теперь убедилась, что момент ее близок. Это поразило княжну Людмилу Васильевну.
— А ты приданым займись, торопи своих девушек, наблюдай за ними, время-то за делом и пройдет незаметно, — посоветовал Семен Иоаникиевич. Не навек разлучились… Вернется с
победой… Вот и радость тебе будет. Ее и
жди.
«Ба, да он еще рано затрубил
победу…
Подождем… Может вмешаться дьявол… — заявляли другие».
Он с нетерпением
ждал утра другого дня, когда он будет торжествовать
победу над Пальчиковым. Всю ночь ему не спалось…
«Да и на самом деле, чего я трушу? — начал рассуждать он. — Если они меня арестовали, то это далеко не доказывает, что против меня собраны сильные доказательства. Это просто с их стороны произвол. Бороться против него нельзя и глупо, но из за того, что они нанесли сильный удар еще не следует, что за ними обеспечена полная
победа, что надо дать им эту
победу и бессильно опустив руки,
ждать окончательного поражения».
— Прощай, друг, я не останусь у тебя завтракать. Боюсь, чтобы твои гости, упоенные добрым вином и торжество будущих своих
побед не вздумали оскорблять меня за то, что я не согласен с их шарлатанством. Меня дома
ждут жена и дети, и я в кругу их отдохну от всего, что здесь слышал и видел.
Русь сразилась с Наполеоном; смятенный народ с часу на час
ждал разрушения мира и вдруг услышал о
победе и изгнании врага из пределов отчизны.
Безумно
ждать от социализма
победы над современной «буржуазной» культурой — он ее лишь доводит до конца.